>Сохраним память в наших сердцах
На всей территории нашей необъятной родины прошла Всероссийская акция, посвящённая 76-й годовщине со дня снятия блокады Ленинграда.
Блокада Ленинграда длилась 872 дня – с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Каждый из этих дней оставил тяжелый след в жизни каждого ленинградца. По разным подсчётам, в городе погибло от 692 000 до 1 500 000 человек – и в основном все они умерли от голода. Единственной надеждой на завтрашний день был паёк. Буханка хлеба постепенно превратилась в 125-граммовый кусочек – именно такая минимальная норма выдачи хлеба была установлена для жителей блокадного Ленинграда. Блокадный хлеб состоял из пищевой целлюлозы, жмыха, выбойки из мешков, лузги, соснового луба, берёзовых почек и ржаной муки.
Символ мужества и стойкости
Всероссийская акция «Блокадный хлеб», которую мы ранее анонсировали, дала возможность вспомнить и почтить память ленинградцев, которые более двух лет боролись за свои жизни в осаждённом городе.
Акция «Блокадный хлеб» прошла и в городе Арсеньеве. Её активно поддержали супермаркеты «Фреш» и «Реми». В одном из них побывала и я. Не спеша подходили горожане к стойке с хлебом. Волонтёры Победы, Серебряные Арс-волонтёры и активисты «Молодой гвардии Единой России» рассказывали арсеньевцам о мужестве и стойкости людей, переживших блокаду, какой ценой выживали люди в осаждённом городе.
Я тоже беру 125-граммовый кусочек хлеба. Непрошеные слёзы невольно наворачиваются на глаза. Разговаривая с Серебряными Арс-волонтёрами Ириной Александровной Мурашкиной, Галиной Васильевной Подмазовой и Люсей Даниловной Троценко о проводимой акции, они единодушно отметили, что многие из горожан говорили «спасибо» за то, что вспомнили про блокадников, охотно брали хлеб и благодарили, никто не отрицал, что акция нужная и правильная. Это же самое мнение высказывали те, с кем мне удалось побеседовать во время акции.
Блокадницы
В своё время мне довелось побеседовать с женщинами, пережившими все тяготы блокады в осаждённом Ленинграде. С Зинаидой Николаевной Сальмановой я встретилась у неё дома. Гостеприимная хозяйка сразу принялась меня угощать. Беседа предстояла долгая. У поколения, пережившего блокаду Ленинграда, воспоминания тех грозных военных лет всегда даются нелегко. Родители Зинаиды, мама Атилина Андреевна была из семьи рязанских белошвеек, вышивали для церквей. У них было пятеро детей, и все этим ремеслом зарабатывали. Жили в двухэтажном доме, который в революцию реквизировали. Семья переехала в Ленинград. Атилина вышла замуж за Николая Константиновича, который трудился на известной обувной фабрике «Скороход», она не работала – воспитывала детей – старшего сына Виктора с 1932 года и Зину, которую родила в 37-м. Отцу дали сначала одну комнату в трехкомнатной коммунальной квартире большого дома, видимо дворянского, позже еще одну комнату. Жили хорошо, семья ни в чем не нуждалась. Отца забрали на фронт в первые же дни войны и вскоре семья получила известие о том, что он пропал без вести. Куда только они ни писали, но так ничего и не узнали о его судьбе. Они жили в самом центре Ленинграда. В доме была большая печь, которая как раз приходилась на две их комнаты. Стопили всю мебель, все книги, что были у них. За водой ходили на речку. Когда начинались бомбежки, то прятались в подвале дома, прихватив с собой документы и нехитрые пожитки в узелках. Если не успевали спуститься в подвал, то укрывались в дверном проеме капитальной стены. Одна бомба все-таки угодила в дом, но только с другой стороны, поэтому их квартира не пострадала. Навсегда у Зинаиды Николаевны остались в памяти свист бомб, снарядов, как от бомбежек рушились дома, гибли люди. Дети того времени взрослели не по годам. Даже спустя много лет блокадница не могла смотреть фильмы про войну. Ее мама с раннего утра работала на строительстве оборонительных сооружений. Витя сидел с маленькой сестренкой, часто стоял в очередях за блокадным кусочком хлеба. Зине запомнилось большое корыто. В нём мама замачивала кожаные ремни отца и лоскутки, которые он когда-то приносил с фабрики детям для игры. Добавляла туда пищевую краску, используемую при производстве конфет, которую доставала мамина сестра Наташа с кондитерской фабрики, и все это месиво варила. Получалось что-то наподобие желе, которое ели. Спасали также от голода 125 граммов хлеба в день, полученные на хлебные карточки другой родной тёти Клавы, которая служила писарем при местном военном округе. Помнит Зина и лепешки из картофельных очисток, почему-то они были невероятно твердыми. Им удалось пережить этот страшный голод. Семью эвакуировали из Ленинграда по «дороге жизни» только в конце блокады.
Тем, кто родился после войны, трудно понять, какие тяжелые испытания выпали на долю ленинградцев в тяжёлые годы войны. Тамара Михайловна Путилова родилась в Ленинграде. Отец Михаил Николаевич работал на Кировском заводе, а мама Екатерина Петровна трудилась в больнице. Тома и её брат ходили в детский сад. Мама давала дочери совсем немного мелочи, но, тем не менее, на неё можно было купить пирожок, мороженое и другие сладости. Жили хорошо, в курортной зоне. Когда летом приезжали отдыхающие, детям разрешали покачаться в гамаках. Это была великая радость для ребят. Осенью 41— го Тома должна была пойти в школу. Первое горе пришло в семью перед самой войной – умер отец. А потом… Вечером 8 сентября 1941 года на Ленинград обрушился невиданный по ударной мощи налет вражеской авиации. Только за один заход бомбардировщиков на город было сброшено более шести тысяч зажигательных бомб. Обстреливали город часто. На всю жизнь запомнился Тамаре свет прожекторов и сигнальных ракет в ночном небе, объявление воздушной тревоги, вой сирен, орудийный грохот, как они с мамой и братом бегут в бомбоубежище. А ещё – как замертво падали на улицах люди. С первых дней сентября в Ленинграде были введены продовольственные карточки. Рабочие и инженерно-технические работники получали 400 граммов хлеба в сутки, все остальные – по 200 граммов. Резко сократилась выдача других продуктов. Затем норму урезали. Население стало получать – 250 граммов на рабочую карточку и 125 граммов – на все остальные. Несмотря на такой скудный паек, мама всегда приносила хлеб детям и подкармливала их. Но однажды она не вернулась домой. Сказали, что положили в больницу. Так дети её больше и не увидели. Когда Тома выросла, несмотря на все усилия, она так и не смогла узнать, что произошло с её мамой. Детей определили в детский дом, благодаря этому они и остались живы. 12 января 1943 года утреннюю тишину разорвал залп «катюш». В ночь на 19 января 1943 года радио Ленинграда передало, что блокадное кольцо прорвано. Летом Тому вместе с братом эвакуировали на пароходе по единственной в то время дороге, которую народ так и называл «Дорога жизни» – по Ладожскому озеру. Затем поездом – в Ветлужский детский дом. Всё время, в небе ребята видели военные самолеты, которые охраняли их. Враг пытался разбомбить железнодорожный состав. Детей распределили в разные детские дома, но связь между собой они не теряли. Тома всегда навещала младшего брата. Документов при себе не было никаких. Поэтому дату ее рождения записали наугад – 1936. Уже будучи взрослой, Тамара Михайловна писала запрос в Ленинград, и там нашли документы, подтверждающие действительную дату её рождения – 1933 год.
Выжить в то время – это уже было большим подвигом. Война застала Марию Никитину в Воронежской области, где она жила тогда с родителями и братьями. Семнадцатилетняя Мария только закончила седьмой класс. Отца сразу же забрали на фронт. Через какое-то время, когда блокада Ленинграда для всех была уже очевидна, дошла очередь и до девчат. Когда их забирали на фронт, то предупредили, что отправят в Ленинград. Их посадили на пароход, везли по Ладоге. И тут началась бомбёжка. Грохот, всё смешалось, всё вверх дном. Было очень страшно молодым девушкам. Как живы остались? Сами не могли понять. Привезли их в полуразрушенный барак. Холодно, спать ложились в одежде, а ночью сквозь дырявую крышу на лицо сыпался снег. Занимались девчата торфозаготовками. Именно для этой цели их, ещё несовершеннолетних, мобилизовали в ряды Советской армии. День и ночь они добывали, выкорчёвывали из земли и грузили на машины промёрзшие торфяные пласты. За это давали дневную пайку – двести граммов блокадного хлеба и тарелку супа в столовой. Суп был жидкий, одна вода. Больно было всё это вспоминать Марии Кузьминичне. Больно и страшно ворошить прошлое. Потому что там, в этом далёком прошлом, столько страха, лишений, столько страданий и горя, что ни одна душа не выдержала бы, переживая всё это вновь и вновь. Люди, не знавшие холода и голода, до конца не могут понять и прочувствовать, что значит «конец блокады»… Для них это просто слова, для блокадников – целая жизнь…
Те, кто пережил блокаду, были обычными людьми. Но они сумели совершить невозможное – пережить ледяной ад и невыносимый голод. И не только пережить, но и остаться людьми. Они уходят, и вместе с ними уходит история. Сейчас от нас зависит, чтобы она не ушла насовсем. Мужество и героизм ленинградцев навсегда должны остаться в памяти грядущих поколений. Придя домой с этим кусочком хлеба, я помянула погибших в блокадном Ленинграде. Светлая им память! И ещё раз хочу повторить. Мы просто обязаны всегда помнить об их великом подвиге и передавать трагедию жителей большого города из поколения в поколение. Акция «Блокадный хлеб» – это проявление своих чувств по отношению к подвигу ленинградцев. Это подтверждает о том, что сегодняшнее поколение хранит память о стойкости и мужестве блокадного Ленинграда и его жителей.
