>Громил врага в Маньчжурии
Всё дальше и дальше уходят в прошлое годы Великой Отечественной войны. Поэтому всё более дороги нам те, кто участвовал в этих исторических событиях. Искренне жаль, что защитников Родины тех лет становится всё меньше и меньше. Для молодого поколения война – это их воспоминания, которые незримо будут присутствовать в настоящем, а потом останется только память …
Андрей Акимович Бурцев приехал в Приморский край, в село Семёновку (ныне город Арсеньев), вместе с родителями и шестью братьями и сёстрами в 1939 году из Курской области. Ему в ту пору было уже девятнадцать лет. Молодой человек устроился на завод «Прогресс» (входит в состав Союза машиностроителей России) учеником столяра. Обустроились, жить, как говорится, только начали, а тут нагрянула непрошеная война…
10 августа 1941 года призвали Андрея в Красную Армию и направили в 102-й укреплённый полк на границе с Китаем. В то время особенно остро стоял вопрос охраны восточных рубежей нашей Отчизны. Своими вражескими акциями Япония вынуждала советское верховное командование держать на восточных рубежах страны несколько дивизий. На советском Дальнем Востоке до конца Великой Отечественной войны существовал необъявленный второй фронт.
Не довелось Андрею Акимовичу сражаться с фашистами: Родина приказала выполнять свой воинский долг именно здесь, на границе, защищая военные рубежи.
Особенной и сложной была их окопная жизнь: всегда находясь в полной боевой готовности, тщательно готовясь к решающей схватке с врагом, необходимо было избегать каких-либо конфликтов на границе и выполнять приказ командования: не применять оружие, ни в коем случае себя не обнаруживать по численному составу. Солдат не хватало, на их участке вместо взвода было всего четыре человека. В светлое время суток сидели в специальных укрытиях, работали только по ночам, строили доты, дзоты и другие укрепления. Японские шпионы по несколько раз в день прощупывали крепость нашей границы, нарушая её.
Только на своём участке Андрей Акимович вместе с товарищами поймал более десяти нарушителей. За весь период службы только один японец-нарушитель ускользнул от них, но потом его быстро нашли в деревне: прятался в дровах, в сарае. Постоянно досаждали разведывательные японские самолёты, вторгавшиеся в воздушное пространство Советского Союза.
В сорок пятом, после объявления Советским Союзом войны с Японией, Андрей Акимович был одним из тех, кто участвовал в разгроме японских милитаристов в Маньчжурии. Он был отличным стрелком. Очень много брали японцев в плен, а те, кто не желал сдаваться, кончали жизнь самоубийством.
Всю зиму 1946 года пробыли они в Маньчжурии, освобождая её от японцев, которых ещё много бродило там.
Демобилизовался Андрей Акимович весной сорок шестого и вернулся на родной завод «Прогресс» столярничать. Так и проработал на предприятии до самой пенсии, а потом ещё двенадцать лет завхозом.
Оглядываясь на прожитую жизнь, вспоминал Андрей Акимович, что трудно всё-таки было жить, особенно после войны. Но светлым лучиком всплывали воспоминания, как познакомился он со своей будущей супругой Натальей на танцах в селе Новотроицком. А плясать, надо сказать, он был большой мастак. Поженились молодые в сорок седьмом, тёща подарила им корову, так хоть было чем детишек кормить. В семье было двое сыновей и дочка. Построил Андрей Акимович свой дом, завёл хозяйство. Около дома земли было маловато, поэтому брали огород в Корниловке. Ох и много всего сажали, особенно картофеля, а кукурузы одних только початков собирали полный кузов ЗИЛа, и тыквы тоже.
Жили они с Натальей Ивановной в мире и согласии. Она тоже работала на заводе «Прогресс».
Когда дети выросли, выпорхнули из родного гнезда, остались они вдвоём. Давно им предлагали благоустроенную квартиру, но они долго не соглашались, в доме как-то лучше, хотя и хлопот с ним всегда хватало.
Когда заболела Наталья Ивановна, трудно стало в доме, вот и пришлось переехать в однокомнатную квартиру. Четыре года болела супруга, но не справился организм с болезнью. В последние годы её жизни Андрей Акимович не отходил от своей любимой жены ни на шаг, ухаживал за ней – кто, как не он, мог лучше это сделать.
Когда остался один, то главное было для него зиму пережить. А весной, по теплу, в гараже работал – столярничал: кому рамы оконные, двери, кому столы, стулья делал. Руки сами тянулись до работы, не мог он без неё просто так сидеть, хотя уже и возраст был преклонный – за 80 лет. В работе он видел смысл жизни… Да ещё воспоминания о войне, о прожитых счастливых мирных годах.