>Первый орден – самый дорогой…
В боях на Хасане в числе других участвовали 40-я и 32-я стрелковые дивизии, которыми командовали полковники Берзарин и Базаров.
Сороковая дивизия была награждена орденом Ленина, а тридцать вторая – орденом Красного Знамени. В 1945 году генерал Н. Э. Берзарин был первым комендантом поверженного Берлина. Посьетский пограничный отряд после хасанских событий удостоился тоже ордена Красного Знамени. За мужество и героизм 26 офицерам, младшим командирам и красноармейцам присвоено звание Героя Советского Союза. Ордена Ленина были удостоены 35 человек, Красного Знамени – 1932, Красной Звезды – 1935, медали «За отвагу» – 1326 и медали «За боевые заслуги» – 1159 человек.
Одним из пограничников, участников боёв на Хасане, награждённых орденом Красной Звезды, был А. Л. Нагорный, который до последнего дня жизни был предан Приморью, селу Занадворовка. Вероятно, не думал он, обучаясь в Киевском военном училище связи, что навсегда родным станет для него это далёкое село. И это притом, что волею судьбы бывал он и в Одессе, и в Уссурийске, и в Молдавии, и на Сахалине, но вернулся именно туда, где начинал службу. В Хасанском районе многие помнят семью Нагорных. В их доме на стене всегда висели два портрета – Александра Лукича и его супруги Нины Ивановны. Он – строгий командир с орденами Красной Звезды и Отечественной войны на груди, она – широколицая красавица с немного удивлённым взглядом. Односельчане помнят, когда хасанским событиям исполнилось 50 лет, супруги Нагорные отмечали свой юбилей – 50-летие с того дня, когда стали они мужем и женой. Поневоле пришлось вспомнить и тяжёлый 1938 год, когда в боях они теряли товарищей, это были бои настоящие, не учебные, стояли на границе насмерть.
Когда новоиспечённый лейтенант Александр Нагорный окончил военное училище связи, он впервые узнал, что есть на карте такой населённый пункт – Занадворовка. Получив назначение на Дальний Восток, он думал о Хабаровске, подолгу изучал карту. Готовился к жизни здесь основательно. Его и ещё нескольких молодых офицеров направили в Хабаровск. Принимал их Блюхер. Он обрисовал обстановку на восточной границе, где с территории Кореи и Маньчжурии устраивали провокации японские милитаристы. Нагорный получил назначение в 20-й отдельный батальон связи 39-го стрелкового корпуса. Батальон квартировал в Занадворовке. Два года пролетели в напряжённой боевой учёбе. Своего пика напряжение достигло 29 июля 1938 года, когда в 16 часов японцы пошли в наступление в районе озера Хасан на высоту Безымянную. Первый бой приняли на себя 11 героев-пограничников под командованием лейтенанта Махалина. Пятеро из них пали смертью храбрых, в том числе и сам командир. В неравном бою удалось отбить первую атаку. В ночь на 31 июля японцы возобновили наступление на Безымянную и Заозёрную.
Александр Лукич, рассказывая школьникам о тех боях, всегда разворачивал перед ними карту боевых действий, которую нарисовал в 38-м. На ней – и линия огня, и граница, и высоты: 194-я, 38-я, 119-я, и весь ход боевых действий. Он подробно объяснял, что значила тогда надёжная связь в районе боёв со штабом и далёкой Москвой. Рассказывал о подвигах товарищей, да вот умалчивал о том, как сам был не раз на волосок от смерти. Был случай, когда связиста японская пуля настигла прямо на телеграфном столбе, и смерть наступила мгновенно. Взвод Нагорного не досчитался ещё одного бойца…
2 августа в штаб дивизии прибыли Блюхер, комкор Штерн, комбриг Сергеев. Всё упорнее становились бои, всё наглее лезли на сопки японцы. Штаб дивизии снова перебросили вперёд на высоту 38, и Нагорный тянул туда связь. На его глазах снаряд угодил в штабную машину. Командир дивизии погиб на месте, комиссар и начальник штаба получили ранения. Смертью храбрых пал командир третьей роты связи лейтенант Басарукин, которого Нагорный хорошо знал…
Решительный удар по врагу был намечен на 6 августа. Японцы натиска не выдержали, бежали. К исходу дня красный флаг был водружён на высоте Заозёрной. Однако вплоть до 11 августа японцы вели беспорядочный огонь по высоте. В один из дней в штаб вызвали Нагорного. «Командир третьей роты убит. Принимай роту, лейтенант! С Заозёрной нужна связь», – таков был приказ командира. Выполнить его было непросто. Идти приходилось по территории, простреливаемой японцами с высоты Пулемётной, откуда их выбить ещё не успели. Тогда сработала, как говорится, солдатская смекалка: бойцы разулись и босиком по самой береговой кромке озера Хасан скрытно пробирались к высоте. Расстояние тоже играло свою роль: пули врага туда не долетали. Протянув провода, связисты залегли в окопе и наблюдали за боевыми действиями. Японцы вели яростный огонь из пушек. Один снаряд разорвался рядом с окопом. По словам Нагорного, в памяти осталось лишь то, как рвануло землю, подбросило вверх да опустило эту глыбу на командира и двух бойцов. После этого наступила оглушительная тишина. Не слышно ни разрывов снарядов, ни пулемётной трескотни. Их, контуженых, нашли и откопали товарищи по оружию. А домой уже сообщили: погиб смертью героя. Второе такое сообщение его супруга получила в 1945 году, когда Александр Лукич дрался в Советско-японскую войну с самураями. Тогда она одна поднимала дочку. Оба раза Нина Ивановна не верила, ждала. Было, впрочем, ещё одно сообщение. После Хасана, в 1941 году, похоронку на него получил отец. Вышло так, что эшелон, в котором был отправлен на фронт Нагорный в составе дивизии, по дороге разбомбили немецкие самолёты. Александр был в дивизионных списках, но его не нашли. Выяснилось потом: перед самой отправкой эшелона командование поручило связисту другое задание. Такая вот приключилась история.
После войны Нагорный вспоминал опыт, полученный в боях на Хасане. Он ему сильно пригодился и в 41-м, и в 45‑м, когда приходилось воевать и с немцами, и снова с японцами. Да и ветераны подтверждали, что за Безымянную и Заозёрную бои шли жестокие. С высоты 240, что находилась за пределами границы, японцы контролировали весь ход боевых действий. Весь наш район отлично просматривался, что являлось преимуществом для японцев. Наши войска имели чёткий приказ: не отдавать ни пяди родной земли, но и границу не переходить. Японцев следовало выбить с советской территории и стоять на месте. Японцы отступали, перегруппировывались, набирались сил и снова лезли на нашу территорию…
11 августа была достигнута договорённость о том, что с 12 часов будет прекращён огонь с той и другой стороны. Самураи, невзирая ни на что, пять минут вели интенсивный огонь по нашим позициям. 11, 12 и 13 августа проходили двусторонние встречи, чтобы документально зафиксировать положение на границе. Лейтенант Нагорный как связист участвовал в одной такой встрече. Всю жизнь он помнил, как японский офицер, хитро улыбаясь и вежливо раскланиваясь, угостился папироской из пачки «Казбека» и стал читать наизусть стихи Лермонтова на русском языке. «Хитрая лиса, хамелеон», – подумал тогда Нагорный.
С Хасана Нагорный возвращался не лейтенантом, а старшим лейтенантом, не командиром взвода, а командиром роты. За участие в боях был награждён орденом Красной Звезды. После Великой Отечественной войны к первому «хасанскому» ордену прибавился ещё один орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны, орден Ленина и орден Красного Знамени, среди десятка медалей – очень редкая – «За освобождение Кореи». И всё же самый дорогой сердцу орден – первый, с отколотым краешком, который вручал Нагорному председатель Президиума Верховного Совета РСФСР. Награждаемых тогда предупредили, что рукопожатий не будет. Причина была простая: только орденом Красной Звезды наградили тогда 1935 человек. Ну-ка пожми всем руку!.. Это были настоящие герои, отстоявшие границу на восточных рубежах страны. Стоит сказать, что на Хасане помнят Героев Советского Союза: красноармейцев Гуденко и Ягудина, заместителя политрука Щекатурова, награждённого за бои у озера Хасан орденом Красного Знамени. Помнят здесь и других бойцов и командиров…
После многих лет вернулся Александр Лукич с семьёй в Занадворовку, устроился в лесничество, где и работал долгое время лесником, техником, мастером леса. Вырастил да сохранил сотни деревьев. Всю оставшуюся жизнь, занимаясь мирным трудом, он не забывал военное лихолетье, часто бывал на тех рубежах, где принял первый бой с японскими самураями.
